Category: Семья

Моей старшей дочери – 44!

Ольге 44. 2 июля 2017 г.
Ольге 44. 2 июля 2017 г.

Время неумолимо. Летит без оглядки. Ольге, моей старше дочери, исполнилось 44 года. Невольно задумаешься и о своем возрасте. Если старшей дочери стукнуло 44, а у старшей внучки «на подходе» 22. То сколько же я живу на этом свете? Страшно подумать.
Как правило, когда по близким людям «стукнет» очередной возраст, или ко мне подходит очередной день рождения, то задумываешься о прожитом. И с каждым годом думаешь о прожитом все больше и длиннее.
Ольге исполнилось 44 года, но и в этом, зрелом возрасте дети остаются для своих родителей детьми.

А что у меня было в мои 44?

В мои 44 я, естественно, не ощущал себя ребёнком, хотя для мамы я, наверняка им оставался. А ведь уже более 20 лет меня звали «Олег Талгатович» в университете. А сам университетский, двадцатилетний отрезок моей жизни подходил к завершению. Впереди было бурное, непривычное море капиталистической жизни.
Двадцатилетний период счастливой, как мне казалось для всех членов семьи, семейной жизни был завершён. Обе дочери уехали в Америку с моей первой женой, а я остался и один, и без крова над головой.
Докторская диссертация была завершена, но не защищена – после развала Союза и полной неразберихи с наукой, не было приличного места, где бы хотелось защищаться. Хотя несколько моих подопечных успели защитить кандидатские диссертации.
Моя монография об устройстве верхней мантии Южного Тянь-Шаня затерялась где-то в недрах издательства ТашГУ. В самом университете царил хаос. Все взялись изучать узбекский язык, создавать новые словари, энциклопедии и учебники на государственном, узбекском языке. Создавая новые научные термины. Подход был единый: перевести научный термин на народный, русский язык, а уже после этого подобрать узбекское слово. Например, «сейсмограф» перевели на русский, как «тряскопис» и, далее, на научный узбекский. Так и жила наука в начале 90-х, в мои сороковые.
У меня впереди был новый, двадцатилетний период жизни. И я никак не мог ощущать себя ребёнком.

А что Ольга в ее 44?

Я уверен, что и Ольга в свои 44 не ощущает себя ребенком. Столько прожитых лет «за спиной». А сколько событий! И училище имени Боровского, и два курса в ТашМИ, и переезд в Америку, и первое замужество, и рождение первого ребенка, и сдача медсестринских экзаменов в США, и первые годы работы в качестве Register Nurse в госпитале Нью-Йорка, и первая кооперативная квартира в Нью Джерси, и второе, а затем и треть замужество, и переезд во Флориду, и новая собствнная квартира, и рождение второго ребёнка, и получение университетского диплома, и собственный бизнес, и вторая собственная квартира, и новая работа, уже в качестве дипломированного специалиста, и…
Разве после всего прожитого можно ощущать себя ребенком. При том, что старшей дочери скоро 22, и она закончила колледж, и готовится продолжить обучение, и у нее уже личная жизнь «в разгаре».

Немного пофилософствую.

Почему взрослые дети для родителей так и остаются детьми до конца родительской жизни, а взрослым детям жалко своих престарелых родителей. Речь не идёт о семьях, где родители и дети испытывают друг к другу взаимную неприязнь. Таких семей, к сожалению те так уж и мало. А я имею в виду вполне благополучные семьи, где дети взрослеют, родители стареют, и все любят и уважают друг друга. Я думаю, что основная причина в том, что родители не могут понять внутренний мир своих детей, а дети не понимают внутренний мир своих родителей. Именно поэтому, дети для родителей так и остаются детьми, а детям жалко своих стареньких пап и мам. Наверное, так и должно быть – родители УЖЕ не могут «угнаться» за своими молодыми и более активными детьми, а дети ЕЩЁ не могут осознать, что и в таком, как у их родителей возрасте можно жить счастливо. Помню, когда мне было 15 лет, то 20-тилетние мне казались дремучими старцами, а в свои 20, я не понимал, как можно ещё жить в 40 лет.

Отметили 44-й День рождения в ресторане близкой подруги моей старшей дочери.

С такими мыслями я и пришёл в ресторан, где Оля отмечала свое 44-хлетие. В ресторан в Манхэттене, который открыла Олина давняя и близкая подруга Дина с мужем Сашей. Они, хозяева нового ресторана тоже, наверняка, дети в глазах своих родителей. При этом следует учесть, что на счету у Олиной подруги это уже третий ресторан. Два – во Флориде и вот этот, третий, в самом сердце Нью-Йорка.
Я попытался поделиться своими мыслями в тосте за здравие, но в таком коротком жанре, как тост невозможно высказать эти свои мысли. Поэтому решил их изложить «на бумаге».

Тамара Недоступова

Владимир м Тамара Недоступовы.
Владимир м Тамара Недоступовы.
Тамара Недоступова
Тамара Недоступова
Name Тамара Михайловна Недоступова
Birth 1948 in Ташкент
HusbandВладимир Валериевич Недоступов
Menu Order24
SchoolТашГУ им В. И. Ленина. Филологический факультет.
ProfessionФилолог

Светлана Разумовская

Светлана Разумовская. 1975 г.
Светлана Разумовская. Акташ. Весна 1975 г.

Близко познакомились на производственной практике в Таджикистане. Брак получился неожиданным и для меня, и для всех наших родителей. Свадьбу сыграли в полевых условиях. Летом. Оформили брак за один день в Душанбе. Тогда так можно было. Зав ЗАГСом, пожилая тетка, увидев нас, умилилась и расписала.

В Ташкенте, осенью, свадьбу отметили в семейном кругу. Со стороны невесты были отец, мой тесть Арнольд Михайлович Разумовский с супругой, моей тещей, Бородкиной Варварой Фроловной. Приехал из Алма-Аты дядя – Лев Михайлович Разумовский, вдовец, недавно похоронивший свою жену. Были и другие родственники невесты.

С моей стороны были мама, отец, братишка. Отец принес огромного, живого индюка. На стол. Приготовили и, с удовольствием съели.

Лев Михайлович принялся ухаживать за мамой и сделал предложение. Но получил отказ.

 

Светлана Разумовская
Светлана Разумовская. 1972 г.
Name Светлана Арнольдовна Разумовская
Birth 2.12.1952 in Ташкент
HusbandОлег Талгатович Якупов (1972 - 1992)
Menu Order16
SchoolТашПИ, гафедра Геофизические методы разведки. 1969 - 1974 гг.

Шпотова Лидия

Шпотова Лидия Викторовна
Шпотова Лидия Викторовна

Впервые о Лиде и ее муже Ушакове Владимире я услышал осенью 1973 года от своего институтского товарища, Шамшина Стаса. Он летом работал в геологоразведочной партии Ушакова В. коллектором. Носил за геологами рюкзак с образцами горных порд. Он с восторгом рассказывал о талантливом начальнике партии и его красавице и умнице жене. Это и была Лида. Об их замечательных отношениях и о том, с каким энтузиазмом они занимались поиском и изучением месторождения вольфрама. Как было интересно проводить вечера, после дневных маршрутов в разговорах, с песнями, шутками. Стас был очень талантливым человеком. Остроумный, хорошо рисовал, писал стихи. Ему было очень интересно с Лидой и Володей. Особенно, Стас восхищался красотой Лиды.
Я это смог оценить воочио, когда первый раз, в 1974 году увидел Лиду в МЭГЭИ (ВЦ Мингео). Она возглавляла геологический отряд и они в ВЦ обрабатывали данные полевых наблюдений. Редко встретишь женщину с такой великолепной фигурой, умеющей так себя держать и быть так увлеченной работой. Я в то время не сильно отличался от мальчишки, хоть и имел уже хорошее положение на работе, был женатым, и уже успел стать отцом. Когда Лида гордо и независимо проносила себя в саду нашей экспедиции, моя голова, помимо моей воли поворачивалась во след проносящегося чуда. Удивительное сочетание красоты и ума. Несколькими годами позже, Лида защитила кандидатскую диссертацию в Москве и издала первую свою монографию, совместно с Ушаковым В., посвященную вольфрамовым месторождениям.
Лида возглавила отряд, занимавшийся применением математических методов распознавания образов к геологоразведочным данным. Распознаваемый образ – это потенциальное месторождение полезных ископаемых. В отряд входили и геологи, и математики, и программисты, и техники. Всех этих людей я хорошо знал. По институту, по вычислительному центру, просто по жизни. И для всех Лида была недосягаемым эталоном и человека, и специалиста, и просто женщины.
Когда Лида перешла работать на кафедру ТашГУ, где я уже трудился несколько лет, мы быстро сдружились. Стали очень хорошими товарищами по работе. У каждого из нас была своя личная жизнь.
У нас были общие интересы и по научной работе, и по факультативной работе. На факультетских собраниях мы часто сидели рядом, обмениваясь мнениями о происходящем.
Каждое лето и Лида, и я организовывали экспедиции. Лида, как правило в Кызыл-Кумы или куда-нибудь в пределах Южного Тянь-Шаня.
Научная работа Лиды, превратившаяся в докторскую диссертацию, была посвящена поиску океанической окраины, подобной Курильской островной дуге, в глубинах горных пород Южного Тянь-Шаня. Окраины, превратившейся в горные породы, несущие в себе следы бывших океаническо-окраинных времен. Лида, как великолепный петролог и палеовулканолог, консультировала местные геологоразведочные организации на хоздоговорной основе. Часть полученных денег направлялась на финансирование научных изысканий.
Лида помогла с кандидатской диссертацией Галине Васильевне Болговой, тренеру по горным лыжам. Помогла обнаружить следы первых узбекских алмазов Головко Александре. Она в настоящее время возглавляет крупную геологоразведочную организацию.
На кафедре петрологии, где Лида работала доцентом, совместно с заведующим кафедрой, профессором Далимовым Турабеком Нугмановичем (будущим академиком и ректором Национального Университета) Лида опубликовала две крупные монографии, посвященные петрологии и палеовулканизму Тянь-Шаня.
Ко времени распада Советского Союза, торжеству национализма и местничества, полного упадка науки в Узбекистане (в России было похожее положение с наукой),  Лида, в целом завершила свою докторскую диссертацию. В диссертации она рассказывало о том, как обнаружила древнюю океаническую окраину в пределах Южного Тянь-Шаня, и какие выгоды для поиска месторождений полезных ископаемых это обнаружение сулит. В Узбекистане защищаться не было смысла – не перед кем было защищаться. Лида отправилась в Россию. Но и там, в то время царил такой беспорядок, и такой упадок в науке, что Лида решила “не метать бисер…”. Положила на полку уже завершенную докторскую диссертацию и с головой ушла в семью и наш бизнес. Это была середина 90-х годов. Времени, когда для большинства советских людей нашего поколения ВСЕ рухнуло. Немного было тех, кому удалось быстро перестроиться и начать строить новую жизнь в совершенно новых, непривычных и неизвестных условиях. Когда восторжествовал жуткий национализм. Все русские люди, от которых фактически отвернулась Матушка Россия, превратились в захватчиков, насильно покоривших узбекский народ. Шло тотальное обузбечивание по всему Узбекистану. Все встало с ног на голову. И в науке не в последнюю очередь. Так лауреаты Государственной премии СССР и Ленинской премии превратились в ничтожества, а лауреаты госпремий Узбекистана – в великих ученых. И в этих условиях, нам русским людям удалось создать неплохой бизнес,  на рынке ценных бумаг Узбекистана.
Можно сказать, что мы участвовали в создании рынка ценных бумаг Узбекистана (РЦБУ) с самого начала и “под ключ”.
1. Приватизировали самые крупные предприятия Узбекистана, что позволило наполнить РЦБУ ценными бумагами. Реструктурировли и акционировали предприятия.
2. Создавали институты РЦБУ, которые обеспечивали хранение ценных бумаг и их обращение и учет. Брокерская фирма “Прогноз”. Брокерская контора #2 на РФБ “Ташкент”. Депозитарий “Прогноз-Плюс”.
3. Размещали ценные бумаги среди различных слоев населения Узбекистана. Приватизационный инвестионный фонд “ОЛИМ-Ф”. Управляющая компания “Контроль-Гарант”.
4 Внедряли методы корпоративного управления во вновь созданных открытых акционерных обществах. Осуществляли ведение реестров акционеров крупных обществ.
5. Инвестировали часть заработанных средств в объекты недвижимости. Наиболее заметный объект – Восточная бання в Сырдарьинской области.

Шпотова Лидия Викторовна
Шпотова Лидия Викторовна
Name Лидия Викторовна Шпотова
Birth 9.09.1946 in Ташкент
Death 1.08.2010
HusbandОлег Талгатович Якупов (1996 - 2010)
Menu Order15
ReligionПравославная
ProfessionПетролог